Так бывает после случайного разговора — чувствую себя, будто побывала в работающей стиральной машине или в романе Кафки. Именно такой была недавняя беседа.
— Сегодня так трудно найти работу, — сокрушалась милая женщина. — А вот моя соседка посидела две недели дома, и ей предложили работу, будто Боженька услышал. В агитаторы пошла. Она шустрая, активная, боевая… Ей пять тысяч сомов заплатили. Довольная.
— А за кого агитировала?
— Да какая разница?! Главное — при деле и платят. Кстати, недавно еще пять тысяч обещали… Да вы послушайте: она вообще молодец, не унывает. Когда у нее застой в делах, она в университете "разводит".
— Кого разводит? Как разводит? Или… что?
— Ой, да между студентами и… Ну вы же понимаете!
Я не понимала и чувствовала себя так, будто мне сообщили, что на местном рынке все яйца из пластика, а я их покупаю как настоящие.
— Ну, она "разводит" между студентами и преподами, между студентами, проректором и ректором. Неплохо зарабатывает.
— И что, давно у нее этот… бизнес?
— Давно. Да что вы, как будто не здесь живете?! Там все отлажено: кому, где, как, сколько дать, какой процент имеет посредник…
Я и правда чувствовала себя, как марсианка. Аэлита, блин. Проснулась. Но, изо всех сил пытаясь сохранить разум в странной беседе, сказала:
— Это же грязь…
— Ну-у… грязь, да… А что делать? Жить-то надо, — пыталась защитить свою знакомую моя визави.
— Ей самой не противно?
— Не знаю, не спрашивала.
Я понимала, какие глупые и беспомощные вопросы задаю. По жизнерадостному тону случайной собеседницы понимала, что это для нее не новость. Да и сама она, по ее признанию, ушла из вуза, потому что "не могла больше дышать в этой помойке". Однако, как я почувствовала, такая помойка ее не шокирует — что ж, и к дерьму можно принюхаться, наверное.
Продолжать разговор мне не хотелось. Голова кружилась, как в детской карусели, и тошнило.
Я вышла на улицу, а там с крыш капает. Дети слепили из остатков снега какое-то чудовище, отдаленно напоминающее снеговика, вставили ему кривые палки вместо рук и носа, глаза-камешки. И все равно он показался мне больше похожим на снеговика, чем тот вуз, про который рассказала мне женщина, на место учебы.
А солнце светило, синицы утром пели… И хотелось верить, что зима не будет длинной.
