БИШКЕК, 21 апр — Sputnik. 26 апреля 1986 года произошел взрыв на четвертом энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции. Эта техногенная катастрофа по количеству жертв и пострадавших и экономическому ущербу считается крупнейшей в своем роде за всю историю атомной энергетики.
В ликвидации последствий аварии приняли участие около миллиона человек. От Киргизской ССР с 1986-го по 1989 год около 3 200 трудились на опасных участках. Сейчас в республике проживает больше 1 300 чернобыльцев, сообщил Sputnik Кыргызстан президент ОО "Союз Чернобыль КР" Кадырбек Сасыкулов. По его словам, из них примерно 90 процентов стали инвалидами. 12 процентов детей ликвидаторов по причине облучения тоже являются инвалидами, у остальных ослабленный иммунитет.
В этом году правительство Кыргызстана выделило более 46 миллионов сомов на единовременную материальную помощь: инвалиды получат 30 тысяч сомов, участники — 20 тысяч. Их пенсия составляет 4 000 — 6 000 сомов.
Приказ, "Тройной" одеколон и мифы вокруг ЧАЭС. История солдата
В 1986 году кыргызстанец Аскар Мамбеталиев служил в Житомирской области Украины в рядах ВВС. Тогда ему было всего 19 лет. Измученные казарменной жизнью и беготней в спортивной роте, он и его товарищи вначале даже обрадовались, узнав, что полетят в Чернобыль.
"Когда мы взлетели, думали, нам сильно повезло, ведь из нашей роты кого-то в Афганистан отправили, а нас шестерых в Чернобыль", — вспоминает Мамбеталиев.
От солдат скрыли информацию об аварии и не сказали об опасности радиации. Уже по прибытии на место они увидели людей в черных спецовках.
"Никто не спрашивал нас, был приказ командующего армии. Мы выполняли свой долг!" — подчеркнул "чернобылец".
Но его до сих пор мучает вопрос: почему солдатам не показывали, какую дозу облучения они получили, в военном билете об этом не писали.
Говоря о мифах вокруг радиации, он заявил, что не верит, что радиация не действует и там можно жить. Мамбеталиев летал на вертолете над зараженными участками. По его словам, грязная пыль в зависимости от направления ветра рассеялась по окрестностям Чернобыля. На самом большом вертолете в мире на тот момент Ми-26 он с товарищами сбрасывал специальную жидкость, чтобы "прибить" к земле радиоактивную пыль в виде дождя до того, как она разлетится по воздуху.
С улыбкой вспоминает, как тайно употреблял советский парфюм.
"В то время прошел слух, что спирт смывает радиацию. На складах продавали одеколоны "Тройной" и "Шипр", я покупал их и пил", — рассказывает Мамбеталиев.
Трехголовые собаки и огромные зайцы в окрестностях АЭС — это из области фантастики, говорит наш герой, он там животных-мутантов не встречал.
Спустя 30 лет Мамбеталиев беспокоится лишь об одном — за будущих потомков, за их здоровье. У его дочери полиартрит, ранняя седина…
"Я осознал все последствия Чернобыля позже, когда у меня развился полиартрит. Служил в спортивной роте, окончил с отличием школу, университет, за рубежом — магистратуру, докторантуру, но из-за слабого здоровья не могу долго работать", — с горечью отметил "чернобылец".
Многие ликвидаторы за несколько дней работы на Чернобыльской АЭС поплатились жизнью, почти половины уже нет в живых.
"В наших рядах уже больше не ликвидаторов, а вдов", — говорит Мамбеталиев.
"Убитые" на генном уровне
Другая история, рассказанная кыргызстанцем Александром Ермановым, на первый взгляд может показаться типичной. Но это история одного человека, пережившего с великой страной и победы, и поражения. Как и миллионы советских граждан, он строил БАМ, был задействован в подготовке Олимпиады-80 и три месяца отработал на ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Сегодня о трагедии он вспоминает с болью, но и с чувством выполненного долга.
Тогда ему было 32 года. Пришла повестка из военкомата. Быстрые сборы, фрунзенский вокзал, поезд, Украина — сначала Хойники, потом Чернобыль.
Позже ему пришлось отказаться от второй группы инвалидности, чтобы работать и кормить семью. Сегодня у него третья группа.
"На сильно зараженных участках, чтобы не превышать дозу облучения, мы работали по 5-7 минут в день. Большее нахождение там грозило мгновенной смертью", — пояснил Ерманов.
По его словам, уже тогда люди понимали, что все это скажется на здоровье.
"Мы все равно чувствовали дискомфорт, ведь в основном призывали ребят из рабочих семей. Среди нас не было отпрысков высокопоставленных чиновников", — делится "чернобылец" и тяжело вздыхает.
Перед его глазами до сих пор старики Чернобыля, которые отказались от эвакуации и не покинули родные хаты.
Как и все ликвидаторы, больше всего Ерманов жалеет, что под поражение попали все, и будущие дети тоже.
"Убиты мы, наше потомство. Это все на генном уровне, понимаете? Я страдал ангиной, под воздействием радиации она исчезла, но появилось много других болезней. Внук без правой кисти родился", — с болью говорит он.
Ерманов всю жизнь работал сантехником-сварщиком, в 63 года вышел на пенсию. Сейчас он живет в Бишкеке, активно занимается решением социальных проблем кыргызстанского общественного объединения "Союз Чернобыль".
Запрещенные водка, фотосъемка и разговоры о жертвах
Сосновые, березовые рощи, река Припять… Красоты ближайшего радиоактивного города навсегда врезались в память Нуркула Сатыбаева. Природа, казалось, взяла верх над атомом.
Он попал в Чернобыль в самом расцвете весны 1987-го, когда прошел ровно год после страшной трагедии. Ему на тот момент было 30 лет. Сатыбаев работал на Таласской МПМК в бригаде бетонщиков. Как и многих военнообязанных, его призвал военкомат, далее путь лежал на Украину. Припять, общежитие училища… Шло строительство так называемого "саркофага". Работа заключалась в обертывании металлом бетонной стены.
"У каждого из нас был карандаш-дозиметр, показывающий уровень облучения. Первое время находились на объекте по несколько минут, пока саркофаг не был закрыт. Когда стали металлическими листами покрывать поверхность бетона, — уже по 30. Вахтовым методом 70 дней пробыл там", — рассказал Сатыбаев.
По его словам, в 1987 году спиртные напитки были там запрещены. "Нас кормили хорошо, калорийно. Впервые тогда попробовал красную и черную икру. Воду пили минеральную. Продовольствие завозили из других регионов", — вспоминает он.
В запрете также была фотосъемка, но многие умудрялись запечатлевать частицу жизни в опасной зоне.
"Мы сейчас знаем, что пожарные ЧАЭС, которые ликвидировали пожар, умерли от лучевой болезни в первые месяцы после трагедии. Тогда об этом боялись говорить", — рассказал герой.
По его словам, секретной информацией считалось и падение вертолета МИ-8 в атомный реактор при ликвидации аварии, когда погибли четыре пилота.
Из Таласа в ликвидации аварии на ЧАЭС участвовали 56 человек, сейчас в городе проживает 14 "чернобыльцев".
Ряд подсчетов, проведенных после 1990-х годов, показывает, что экономический ущерб от аварии на ЧАЭС за три десятилетия исчисляются сотнями миллиардов долларов.
