Тот, кто впервые видит эту женщину модельной внешности, никогда не подумает, что она возит на КамАЗе уголь с Кара-Кечинского месторождения. Жайна Нурмамбетова прекрасно готовит, танцует и не менее прекрасно управляется с огромным грузовым авто.
— Почему вы вообще задумались о том, чтобы возить уголь?
— В жизни бывают разные повороты. Обстоятельства сложились так, что мне пришлось заняться бизнесом, связанным с углем, хотя меня предупреждали, что женщинам на Кара-Кече не место. Сначала у меня был водитель, а потом возникла проблема загрузки угля, и я решила тоже поехать на карьер. Честно говоря, мне показалось, что нахожусь в другой стране. Я удивлялась тому, как люди разговаривают, как они себя ведут, какие у них правила... Справедливости там нет. Мне было жаль грязных, почерневших от угольной пыли пожилых водителей. Я заметила, что мужчины, неделями ночующие в кабинах грузовиков, становятся злобными и жестокими.
Мы с водителем тоже ждали неделю и в конце концов загрузились углем чуть ли не с боем. Это был мой первый опыт. А потом я стала водить КамАЗ сама. Два раза возвращалась с Кара-Кече "пустой". Когда там открыли государственный карьер, работать стало немного легче.
— Как вы научились водить КамАЗ?
— Когда получала водительские права, мне предложили поставить категорию "С", но я засмеялась: мол, зачем это нужно? Занявшись углем, я еще возила из Казахстана соль. Водителем был коллега из банка. Однажды, когда мы ехали по Казахстану, он сказал, что сильно устал, и предложил мне сесть за руль. А я не умею отказывать — ну не хочу, чтобы люди думали, что чего-то не могу. Поэтому согласилась. Он объяснил, как переключать рычаги, как ехать. Сначала было трудно, и я преодолела только 60 километров. Второй раз проехала уже 300... Потом руки привыкли, мне даже понравилось водить грузовик.
А за руль КамАза я села в 2009 году. Мой водитель мог не появляться месяцами или уйти в запой. В конце концов он перевернул машину и исчез. После этого я решила ездить в Кара-Кече с младшим братом, водили мы поочередно. Если грузовик ломался в дороге, ремонтировали сами.
— Я слышал, вы даже двигатель можете починить самостоятельно.
— С техникой я "дружу" давно. Когда с машиной были проблемы, мне говорили, что сломалось и какие запчасти надо купить. А потом я стала участвовать в ремонте и научилась делать его сама. Когда последний раз в КамАЗе отказала система зажигания, никто не смог помочь, и машина простояла неделю. Я начала искать информацию в интернете и в итоге самостоятельно поставила стартер. С тех пор ни от кого не завишу. Понемногу научилась и двигатель ставить.
Однажды машина попала в аварию. После этого я установила новый корпус кабины, отремонтировала все "от и до". До сих пор мне не довелось ремонтировать только мост грузовика.
— Наверное, многие удивляются, видя вас за рулем КамАЗа или в процессе ремонта?
— Так и есть. Я даже стала надевать капюшон, чтобы не быть заметной. Но, знаете, ведя машину с прицепом по перевалу, я получаю дозу адреналина. Самый сложный и всегда размытый участок дороги — это путь, ведущий на угольный разрез Турук, который сейчас не работает. Когда спускаешься оттуда, с одной стороны нависают скалы, а с другой — пропасть. Говорят, много машин туда упало. По таким дорогам надо ездить вдвоем: один водитель за рулем, а второй должен придерживать рычаг, чтобы он не вырвался.
— Расскажите о своем детстве.
— Кто вы по профессии?
— Юрист и бухгалтер. Работала по специальности в государственных и неправительственных организациях, была преподавателем, руководящим специалистом и главным бухгалтером в банке.
— Говорят, вы и рукоделием занимаетесь...
— Моя мама много лет работала закройщицей. Шила шубы по заказам жителей села. Нам она тоже шила одежду. Делать шырдаки, сукно, обрабатывать кожу, шить из лоскутов — всему этому я научилась у нее. Также интересуюсь разными видами вязания, этому меня научили сноха и старшая сестра. Летом, когда заканчивается "угольный" сезон, я приезжаю в Бишкек, работаю в швейных цехах закройщицей и технологом.
— Вы не делите работу на мужскую и женскую, везде успеваете... Это воспитание или гены?
— Я благодарна родителям за то, что они воспитали нас, пятерых детей, готовыми к жизненным трудностям. Мама умерла в 2012 году, отцу сейчас 87 лет. Когда мне было шесть, папа сильно травмировал ногу — она попала в измельчитель сена. У него и сейчас проблемы с этой ногой, но он делает любую работу не хуже здоровых. Отец злится, когда мы просим его оформить инвалидность. Говорит, что все в порядке... Он всегда был для нас примером.
— А что вы лучше всего готовите?
— Мучные изделия. Когда родственники проводят тои, я беру на себя выпечку тортов, булочек, печенья, кексов и других сладостей.
— Вы ведь еще умеете танцевать, верно?
— Да, научилась в студенческие годы. Мне нравятся корейские народные танцы. Какое-то время я даже работала хореографом в Нарынском драматическом театре.
— А сейчас вы где-нибудь работаете официально?
— Нет, сейчас я предприниматель. Бригадир водителей КамАЗов, которые обеспечивают город Нарын и Нарынский район углем. Правда, отчитываюсь перед мэрией и акимиатом.
