Проблемы на кыргызско-казахской границе начались 10 октября.

По словам Новикова, власти могут рассмотреть возможность продажи грузов на внутреннем рынке, если это заинтересует бизнесменов.

"Можем организовать ярмарки для продажи этой продукции. Инициатива должна исходить от самих перевозчиков, поскольку у них есть контрактные обязательства с экспортерами. Мы не можем заставлять их переориентировать грузы на внутренний рынок, но готовы приложить все усилия, чтобы обеспечить поддержку в реализации товаров", — сказал министр.

После усиления контроля на границе Астана заявила, что это следствие борьбы с "серым" импортом. 18 октября премьер-министр Сапар Исаков посетил столицу РК, где ему удалось договориться о приоритете в проверке граждан с личным багажом, рейсовых автобусов с пассажирами, легковых машин и пустых грузовиков. Однако фуры с товаром по-прежнему простаивают в огромных очередях.

25 октября на заседании Межправсовета ЕАЭС премьер-министр Казахстана Бакытжан Сагинтаев обвинил таможенную службу Кыргызстана в слабом администрировании. В тот же день Новиков сообщил журналистам, что власти страны сделают ответное заявление, подчеркнув, что слова премьера РК "никак не способствуют решению проблемы".

Не так просто узнать, каких конкретно гадостей наговорили три китайских блогера о погибших в горячей точке солдатах: никто не хочет повторять их оскорбления, даже в виде цитат. Но мы знаем, что один 25-летний блогер из провинции Сычуань по фамилии Ян признал, что "был переполнен эмоциями" и оказался неправ, после чего получил символические семь дней в тюрьме. Двадцативосьмилетнему Чэню из Пекина и Цю из Цзянсу, видимо, не так повезло (их тюремные сроки не называются), пишет колумнист РИА Новости.

История эта интересна тем, что выявили трех персонажей их подписчики и до того верные последователи на платформах Weibo и WeChat. И сдали их полиции. Полиция мгновенно вычислила оскорбителей в их физическом, а не астральном воплощении. Кстати — речь о блогерах с двумя и более миллионами подписчиков, но без всякого полицейского давления платформы их "звездные" блоги прикрыли. И иначе поступить не могли, потому что речь о теме номер один в эти дни в китайской блогосфере: 1,47 миллиарда просмотров получил хештег "Они погибли за нас".

В китайском секторе интернета довольно свободно обсуждаются какие угодно темы, но, как видим, хамить по поводу ветеранов и героев — это там не проходит, ярость публики не поддается описанию. Кстати, с 1 мая 2018 года в стране существует закон, делающий наказуемым, в том числе тюрьмой, оскорбления в адрес военных, погибших на посту.

Но что же это за горячая точка, в которой убиты четверо китайских военнослужащих? А это отдельный и великолепный сюжет. Речь о рассекреченных наконец жертвах пограничного столкновения с Индией в Гималаях в наши дни — точнее, в июне прошлого года.

Пограничные конфликты, и этот тоже, по большей части возникают из-за ошибки солдат на местности. У одного командира карта показывает, что это индийская территория, у другого — что китайская. Группа солдат заходит не туда, звучат поначалу предупредительные выстрелы — и дальше все как всегда. Далее в двух столицах начинают разбираться: кому и зачем нужно было это столкновение и как обойтись без политических потерь.

Индийское и китайское общества очень разные, но бешеный патриотизм/национализм свойственны обоим. Поэтому, в частности, китайские власти постарались сначала запустить процесс переговоров двух военачальников с картами в руках и развода войск на местности — и процесс сейчас близок к завершению. Далее последовали официальные заявления Пекина о том, что Китай приветствует наступившее в эти дни индийское председательство в объединении БРИКС (Бразилия — Россия — Индия — Китай — Южная Африка), после чего все комментаторы вспомнили, что именно на полях саммитов БРИКС встречаются высшие индийские и китайские дипломаты и в очередной раз решают, как отбросить с дороги эти постоянные и никому не нужные гималайские столкновения.

И только после этого Пекин запустил в публичное пространство информацию о том, что погибших было четверо, у них есть имена и семьи. Имена эти теперь знает вся страна, также как то, что одни члены их семей получат единоразовую выплату, другие — постоянную пенсию, а, к примеру, вдове погибшего Чэня Хунцзюня местные власти помогли устроиться в консерваторию, потому что она имеет диплом мастера вокала…

При этом местные комментаторы и интернет в целом оживленно обсуждают эту паузу по части оглашения численности жертв и сопряжение этой паузы с дипломатическими усилиями по разрядке конфликта. Никто не мешает говорить и о том, что же это за война такая, почему два государства никак не могут поделить территории на высоте двух-трех километров над уровнем моря, где и дышать-то трудно.

Как и ожидалось, наиболее активная часть индийской блогосферы возмущается новостями из Китая — кого они там чтят! — зато премьер-министр и военные круги проявляют сдержанность. И не просто сдержанность.

Дело в том, что уважение к погибшим военнослужащим, вообще к любым военным ветеранам, — это особая сфера, в которой проявляется цивилизованность нации, а то и человечества в целом. Интернет здесь не внес ничего принципиально нового, общественное мнение было у всех народов и в доинтернетовскую эпоху.

Можно ли запрещать высказывать свое мнение? Во всем времена находились толпы лоббистов — желающих победить оппонентов по любому вопросу, заставив государство ввести запреты на те или иные точки зрения. Лучше всего себя чувствует то общество, где таких запретов минимум. Но всегда будут исключения. Тема уважения к ветеранам — из числа этих исключений.

И вот вам разговор, который у меня был пару лет назад с ветераном, представьте, вьетнамской войны США по имени Алан Шерман. Он из буквально тысяч таких ветеранов, что не могут забыть лучшие дни своей жизни, которые прошли в Юго-Восточной Азии. Они возвращаются даже в сам Вьетнам, женятся на местных дамах и остаются там навсегда. Алан, правда, живет на окраине Паттайи (Таиланд), недалеко от ныне гражданского аэродрома Утапао, откуда в свое время взлетали B-52 для ковровых бомбардировок и Вьетнама, и Камбоджи… И еще этот человек активно интересуется состоянием ветеранских кладбищ в США и в целом тем, как живется ветеранам всех этих войн, которые Америка начинала уже после Вьетнама.

Разговор у нас получился вот какой: мы, американцы, видели своими глазами, что участвуем в гражданской войне внутри вьетнамского общества, вы, русские, видели тогда одну лишь агрессию большой державы против маленького и братского народа. Но это не так и важно, хорошая то была война, плохая или совсем дрянь и чем она кончилась. В конце концов, американское общество тоже раскололось не хуже вьетнамского, и этот раскол привел к военному поражению.

А важно вот то самое отношение людей не к организаторам войны, а к ее рядовым, которые на этой войне гибли или получали увечья. Солдат — это такая профессия, когда иной раз нет времени разбираться, кто прав, а кто нет. Звучат выстрелы, и надо очень быстро выполнять команды, желательно умные. А если солдат будет в бою заниматься философией, то однажды это плохо кончится в том числе и для твоей страны. Так вот, ветеранов надо уважать именно за их уязвимость как часть профессии, они должны всегда ощущать понимание своим народом этих простых вещей. Если это не так, то тем хуже для народа.